Я тень. Маленькая, тусклая, незаметная тень.
Никому не нужная. Некрасивая, блеклая тень.

А знаете какой вопрос меня преследует всю мою жизнь?
" Кто, если не я?". Каков же ответ? Ответа нет, есть решение.
Но разве человек вправе брать на себя то, что полагается Богу?
Нет и еще раз нет. А значит вся теория в корне неверна, не так ли?
А впрочем к черту. Разве я хоть раз обращала на это внимание?

Из все той же серии не отправленных писем, которые никого и никогда не интересуют. Которые сотню лет блуждают в поиске своего адресата;

Дорогая А. Г. !
Я помню, как лично обещала тебе не писать больше подомной глупости, ведь именно поэтому я начинаю закрываться и таить в себе все то, что собираюсь написать тут, считая, что это как бы уже сказано. Я вероятно сперва должна извиниться, ведь вновь нарушу то, о чем мы с тобой договаривались, но кажется, что мне необходимо сказать. А больше некому, так как произошло нечто то, почему мне нельзя теперь доверять никому, по всей вероятности событий. И наверное я все же должна объяснить, почему именно тебе мне придется написать все то, что тревожит меня и заставляет не спать по ночам вот уже который месяц. Ох, милая А. , до чего же я жалею, что ты сейчас так далеко от меня, а я даже и не могу приехать и вывалить все, как есть. Мне только и остается, что писать эти чертовы строки, в которых так много скрытного смысла. Словом, как и всегда.
Сказать тебе по правде, так у нас тут очень холодно. Ну конечно же я говорю вовсе не про погоду, ты все правильно понимаешь. В какой-то момент мне вообще стало на нее все равно, хотя все это конечно добавляет массу проблем, учитывая ослабленный иммунитет после того, как я селедкой провалялась четыре недели, только и успевая мерить температуру. Кстати говоря, в друг вспомнилась ситуация, как ты обиделась на меня, когда я не пошла с тобой знакомиться с актерами, будучи совершенно не в состоянии идти. Я помню, что извинялась перед тобой, но если честно, то даже и не знала за что. За то, что я была не в форме? За то, что грохнулась бы, как только вышла из подъезда? До сих пор я этого не понимаю, но единственное, что меня радует, так это то, что все закончилось благополучно. К чему я виду? Ты вероятно уже задаешься этим вопросом, пропуская некоторые строки из виду. Так вот я подумала, а что если я произношу это чертово извини даже тогда, когда не знаю, что я натворила-то и толком. Ты как никто другой знаешь, что мой страх потерять людей превратился в животный в последнее время и что мне даже уже плевать стало на свою гордость, которой ранее было немерено. Что если мне так проще? Я не знаю, как правильнее объяснить то, что происходит, но я даже не знаю, почему люди никогда не бояться потерять меня или обидеть. Они говорят то, что меня ранит в самое больное место и считаю, что это правильно. Вероятно, что я могу чего-то не понимать, я этого не отрицаю. Но разве я хоть раз поступила так с тобой, например? Разве я сказала тебе то, что ты так боишься услышать? Возможно, что я просто тупа и глупа, раз не могу объяснить того, что люди нарочно говорят о том, что я бы предпочла забыть.
Я бы сейчас отдала многое, лишь бы приехать к тебе и вновь встретить улыбки на лицах членов твоей семьи. Я поняла, что никто так не улыбается, как они. Как твоя мама, ярко и немного игриво. Как твой папа, весело, шутливо, словно не заботясь больше не о чем. Как твоя бабушка, вечно уверенно и четко. И как твой маленький братишка, столь наивно и искренне. Глядя на них мне всегда хочется тоже улыбаться. Это происходит совершенно непроизвольно. Просто улыбка потому, что эти люди всегда готовы видеть меня у них дома, совершенно забывая о моих многочисленных тараканах. Я все думаю, что будь я сейчас с тобой, мы бы закрылись на втором этаже и ты бы рассказала что-то очень интересное. Например о своем новом хобби, которым ты столь болеешь. Или ты разложишь передо мной стопки книг, которые мне необходимо прочитать, чтобы прочувствовать тех или иных личностей. А потом мы бы долго смеялись над тем, над чем люди обычно никогда не смеются. Я часто думаю о том, что когда мы идем по улице, то многие просто предпочитают держаться от нас подальше. Они крутят у виска и думают о том, что больших психов и не найти. А потом ты подойдешь к зеркалу, как всегда нахмурившись, глядя на свое изображение и скажешь, что такая, как ты никому не будет нужна. А я стану заверять тебя в обратном, говоря, что у тебя масса достоинств, которые ты вовсе не желаешь выставлять напоказ. Ты рассмеешься, воспримешь все за глупую шутку, засмущаешься и сядешь в уголке, чтобы оттуда высказать свою умную мысль своим задумчивым голосом. И в таком случаи мне всегда становится легче. Я даже не знаю, как ты это делаешь, но вероятно, что у тебя есть особые чары, которые вселяют в меня то, что я пытаюсь вытряхнуть каждый раз при удобном случаи.
Недавно я подумала над тем, что ты мне сказала. Я вспомнила, как мы рассмеялись в магазине до такой степени, что у меня были слезы. Ты так удивилась и уставилась на мои глаза, что мне даже не по себе как-то стало. Ты спросила, почему я никогда не плачу при тебе. Усмехнувшись, я сказала, что вообще не плачу на людях, а ты обиделась, вероятно расценив, что ты больше, чем остальные люди. Ты сказала, что очень плохо то, что я пытаюсь скрыть от тебя "соленую воду". Так вот я думала об этом и поняла, что в чем-то я схожа с Мэгги, которая говорила, что плакать можно из-за куклы Агнес, а из-за трудностей никогда . Боль должна быть тихой и тупой, чтобы ее никто не заметил. Мне кажется, что ею нельзя делиться. То есть конечно же можно, но это все плохо очень кончится. Я настолько выдрессировала себя, что просто не могу даже расплакаться. Черт возьми, тупо не могу. Явление крайне редкое для меня. Встречается по ночам, в моей комнате, на кровати, у подушки.
Проснувшись сегодня я поняла, что происходит сущая бессмыслица. Я впервые в жизни пожалела, что я живое существо и могу чувствовать и ощущать. Это стало настолько невыносимо и скверно. Да, учитывая, что я практически вообще не спала, а все думала и думала и думала... Мне кажется, что мой мозг отказывается воспринимать хоть одну нормальную мысль. Посему я и пишу именно тебе, человеку, который настолько близок мне по духу. Я порой удивляюсь, как это у нас с тобой только получается. Мы по сути вообще не должны были встретиться. Мы такие разные, что от этого даже порой воротит. Ты спокойная, я буйная. Ты тихая, я громкая. Ты земля, а я воздух. Мы вообще не сочетаемся. Но черт, чтобы я вообще без тебя делала?
Выговаривать все в письмах намного проще. Слова идут легче, а мысли не так путаются, как при разговоре. Я знаю, что ты против, но надеюсь, что тебя утешит тот факт, что стало чуточку легче от того, что я сделала. Мне бы так хотелось приехать к тебе, но я тут поняла, что просто не могу. Я связана и мне категорически опасно выбираться из города. Словом, меня от него уже тошнит. Я перестала выходить на улицу. Разве что могу сходить в магазин или в больницу. И все время одна и та же дорога, которая уже даже порядком достала. Ну какого черта ты уехала? Без тебя все пошло кувырком. И я просто не справляюсь. Мне тебя очень не хватает.
Помнишь я рассказывала тебе про пули? Что я боюсь пули, помнишь? А она не одна. Их сразу несколько и они борются за первенство между собой. Каждая из них летит с бешеной скоростью и впивается именно в то место, где уже есть рана. А она все ноет и ноет.. И тебя нет рядом, чтобы вытащить эту пулю. А никто не в силах ее вытащить, понимаешь? Только твои слова, твои мысли лечат. Никто не поймет. Никто не поругает так, как ты умеешь. Ну где же ты? Как же не хватает. Пуль оказалось больше, чем мы ожидали. Их много, не справиться.
P.S. Ты просто забери меня отсюда, ладно?
Твой друг, Олли.

В память о Прине.
04.08.13.

|Стихи о рыжей дворняге|

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...

Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!